chitay-knigi.com » Классика » Сто братьев [litres] - Дональд Антрим

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Перейти на страницу:
надвигались все ближе, и голова кружилась все сильнее. Ужасающие трещины зазмеились по штукатурке, и вот рухнули первые куски потолка – их снесло водой, что хлестала изо рта отца. Она падала и на пляшущего меня. Для меня все слилось воедино. Прошлые Даги и духи урожая. Братья с их ножами. Древние цивилизации и наша красная библиотека. Все было внутри меня, а я был одним из Мучеников. Вот нос отца. Вот его отвратительные усы. Он с грустью взирал вниз. Вот та горящая сигарета – зазубренная балка. Потолок проломился, профиль отца раскололся надвое на лбу. По щеке, вокруг воспаленного глаза поползли черные щели. Потолок взорвался водой, отцовский глаз – фонтаном осколков. Следом оторвало нос – его унесла вода, извергавшаяся изо рта, вниз. И так одну черту лица за другой. Я плясал под дождем, а вокруг осыпалось лицо отца.

Это меня и погубило. От потолка отвалился огромный кусок, составлявший все лицо. Темно-бурое пятно двух-трех метров в диаметре – двух-трехметровый кусок, основа отцовского лика – отделилось от камня единым тяжелым пластом и, подточенное хлещущей водой, рухнуло на пол.

Братья предостерегающе закричали. Я отскочил. Штукатурка меня не задела. Но с тем же успехом могла и задеть. Лицо упало – и его крушение стало, так сказать, финалом моего небольшого танца.

Хлынула вода. Разлетелись, как камни, белые осколки. Отец рассыпался в пыль у моих ног, обдав облаком пыли. Штукатурка размокла, мои ноги и живот покрыл омерзительный раствор – вода и жижа. Жижа была холодной. Потолок был испорчен. Я был потрясен. Грохочущее, внезапное падение отца вызвало тот же эффект, что производит любой резкий звук или неудачный сюрприз: длящийся несколько секунд шок в сопровождении дезориентации.

Этого хватило моим возлюбленным братьям, чтобы подступить, схватить меня со всех сторон, чтобы я не дергался, и бить меня палками, и резать меня ножами.

Я отвернулся к окнам. Стекла уже выглядели не черными, а посеревшими – начало рассвета.

На ухо велели не сопротивляться. Я горевал из-за падения потолка. На меня навалились братья. Что-то прокричал далекий голос – это был одинокий и слепой Альберт: он что-то просил, стуча тростью по своему креслу с набивкой из конского волоса.

Передо мной стоял Зигфрид, и, насколько я понимаю, это его нож первым полоснул мне по животу. Кто-то другой дергал за маску, пытался стянуть ее с головы, потому что, понятное дело, длинный подбородок мешал человеку сзади перерезать мне горло. Он прижимался ко мне всем телом. Я ощущал его ноги своими ногами, чувствовал, как в спину впивается пряжка ремня. Он обхватил меня руками, царапал плечо небритой щекой.

– Кто это? – спросил я.

– Это я. Артур, – ответил он, пока другой брат что-то вливал в раскрашенный рот маски: в рот маски – и мне в губы.

– Глотай, – произнес голос, и я упал на колени.

– Спунер, это ты? – спросил я того, кто лил коньяк мне на лицо.

– Да.

– Объясни, что происходит, – попросил я брата.

Я лакал льющийся напиток, а из пореза на животе, нанесенного Зигфридом, вытекала кровь.

– С тебя снимают маску, – сказал Спунер. – Ты что-то туговато затянул завязки, Даг.

– Простите, – сказал я.

– Рано или поздно справимся, – произнес голос; и этот же голос – вроде бы голос того, кто силился снять маску, – спросил: – Никто не подаст бритву?

Тычки в ребра были больнее глубоких ран в животе и груди. Это же касалось заостренной ножки стола, которая на моих глазах промелькнула в воздухе над маской и ударила меня по руке.

В нашем обществе считается, что отца превосходит, переживает и в этих и во всех других отношениях убивает его сын.

Но, по-моему, на самом деле все не так. На самом деле, по-моему, это отец всегда убивает сына. Разве нельзя со всеми основаниями сказать, что всякий человек умирает смертью, уготованной для него отцом?

Я ужасно устал. Я ужасно выбился из сил, ужасно хотелось спать. Наша ночь кончалась. Я был рад, что меня поддерживают братья, в нашей красной библиотеке.

– Мне холодно, – прошептал я тому, кто держал меня за руку. Я чувствовал запах перегара из его рта.

– Пожалуйста, закройте окна, Дагу холодно, – попросил он других.

И один из моих братьев действительно прошлепал через лужи, льды и снега к высоким окнам. Я слышал, как они задвигаются одно за другим. Из-под стола наблюдал доберман. Над головой кружили летучие мыши. Куда же все-таки, черт подери, делась овчарка Чака? Братья на ковре – братья, получившие уколы, – ожили, пришли в движение, зашевелили руками и ногами, стали вздыхать. Встречали новый день. У меня же не было ни шприцев, ни лекарств. Все кончилось.

Хотя бы сердце еще билось в груди. Маску сняли, и я снова стал Дагом, и где-то меня резал нож.

Прежде чем закрыть глаза, я взглянул в сторону камина. Отрадно было увидеть, что в нем горит огонь.

И правда, ничто не успокаивает нервы и не восстанавливает порядок в доме так, как огонь в очаге.

Об авторе

Дональд Антрим – постоянный автор The New Yorker и стипендиат Национального фонда искусств, Мемориального фонда Джона Саймона Гуггенхайма и Нью-Йоркской публичной библиотеки. Проживает в Нью-Йорке.

Над книгой работали

Руководитель редакционной группы Анна Неплюева

Ответственный редактор Дарина Андреянова

Литературный редактор Мария Гинзбург

Арт-директор Алексей Богомолов

Дизайн обложки Наталья Савиных

Корректоры Лилия Семухина, Елена Сухова

В макете использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com

ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru

Сноски

1

Пер. Е. Калашниковой. Прим. пер.

2

Сторонники свободной морали в XVII – XVIII вв. Прим. ред.

3

Смотровая площадка в форме купола, с которой открываются дальние виды. Прим. ред.

4

Подвид северного оленя. Прим. ред.

5

John Barleycorn – народная песня. Ее герой олицетворяет собой ячмень и алкогольные напитки, которые производятся из ячменя, – пиво и виски. Прим. пер.

6

Механический инструмент из закрепленных колоколов. Прим. ред.

7

Этнический мотив декора, встречающийся в Турции и Индии. Прим. ред.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности